Недобросовестное ведение переговоров

Несмотря на то что высшая судебная инстанция уж давала разъяснения о применении указанных законоположений, судебная практика по вопросу недобросовестности при проведении переговоров была немногочисленна. В последнее же время состоялось несколько крайне интересных судебных споров данной направленности. Вынесенные по ним решения позволяют подметить тенденции правоприменительной практики. В настоящей статье с учётом разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации[1] и судебной практики рассмотрим, от каких действий при проведении переговоров следует воздержаться и на что можно рассчитывать, если контрагент в переговорном процессе вёл себя недобросовестно.

Заключению практически любого гражданско-правового договора предшествует стадия переговоров. Недобросовестность при проведении переговоров – явление достаточно распространённое, встречающееся, возможно, даже чаще, чем злоупотребления при исполнении обязательств, когда стороны уже связаны условиями договора. Однако норма, прямо устанавливающая обязанность сторон действовать добросовестно в переговорном процессе, появилась в Гражданском кодексе Российской Федерации[2] лишь около трёх лет назад.

Критерии недобросовестности при ведении переговоров в ГК РФ и Постановлении Пленума ВС РФ

В силу принципа добросовестного осуществления гражданских прав субъектами правоотношений, сформулированного в статье 10 ГК РФ, законодатель установил, что при вступлении в переговоры о заключении договора, в ходе их проведения и по их завершении стороны обязаны действовать добросовестно[3]. При этом прямо указывается, что вступление в переговоры о заключении договора или их продолжение при заведомом отсутствии намерения достичь соглашения с другой стороной не допускается.

Отдельно пунктом 2 статьи 434.1 ГК РФ определены обстоятельства, при наличии которых предполагается недобросовестность:

1) предоставление стороне неполной или недостоверной информации, в том числе умолчание об обстоятельствах, которые в силу характера договора должны быть доведены до сведения другой стороны;

2) внезапное и неоправданное прекращение переговоров о заключении договора при таких обстоятельствах, при которых другая сторона переговоров не могла разумно этого ожидать (далее – прерывание переговоров).

Как следует из разъяснения Пленума ВС РФ, данное законоположение имеет крайне важное практическое значение, поскольку, по общему правилу, бремя доказывания того, что, вступая в переговоры, ответчик с целью причинения вреда истцу действовал недобросовестно, возлагается на последнего, однако при наличии обстоятельств, предусмотренных пунктом 2 статьи 434.1 ГК РФ, уже ответчик должен доказать добросовестность своих действий[4].

Убытки в случае недобросовестного ведения переговоров о заключении договора или их прерывании подлежат возмещению виновной стороной[5].

Согласно пункту 3 статьи 434.1 ГК РФ сторона, которая недобросовестно ведёт или прерывает переговоры о заключении договора, обязана возместить контрагенту причинённые убытки. При этом убытки включают в себя как реальный ущерб в виде расходов, понесённых другой стороной в связи с ведением переговоров о заключении договора, так и упущенную выгоду в связи с утратой возможности заключить договор с третьим лицом.

В свою очередь Пленум ВС РФ указал, что в случае предоставления неполной (недостоверной) информации по требованию добросовестной стороны сделка может быть признана недействительной, а убытки подлежат возмещению в порядке, предусмотренном статьями 178, 179 ГК РФ, либо могут быть использованы специальные способы защиты, установленные для отдельных видов обязательств. Если же по указанным причинам добросовестный контрагент отказался от заключения договора, то возмещение убытков происходит в порядке, предусмотренном пунктом 3 статьи 434.1 ГК РФ[6].

Данная позиция Пленума ВС РФ коррелирует с пунктом 7 статьи 434.1 ГК РФ, согласно которому положения данной статьи применяются независимо от того, был ли заключён сторонами договор по результатам переговоров.

Таким образом, законодатель создал достаточно действенный механизм защиты от недобросовестной конкуренции при ведении переговоров, определив общие границы дозволенного поведения и установив ответственность, а Пленум ВС РФ разъяснил отдельные аспекты его. В то же время лишь при рассмотрении реальных дел раскрывается правоприменительный потенциал данных законоположений. Проанализируем судебную практику.

Недобросовестное ведение переговоров в свете судебной практики

Крайне интересным в контексте рассматриваемой темы видится Постановление Арбитражного суда Московского округа от 29.11.2017 № Ф05-16349/2017 по делу № А41-90214/2016, особенно с учётом специфики спора и распространённости ситуации: потенциальный арендатор, долго ведя переговоры о заключении договора, внезапно и неоправданно их прекратил. Потенциальный арендодатель, уверенный в твердости намерений контрагента заключить договор аренды склада, начал принимать меры по его подготовке в соответствии с заявленными техническими требованиями предполагаемого арендатора, а также по его освобождению от иных арендаторов. Ввиду недобросовестного ведения переговоров потенциальному арендатору были причинены убытки в виде упущенной выгоды в размере более 15 миллионов рублей, которые суд обязал возместить потенциального арендатора.

Суд обратил внимание на следующие обстоятельства:

- ответчик выступил инициатором проведения переговоров о заключении договора;

- после предварительного согласования условий итоговый проект договора был передан ответчиком истцу, который, подписав его, направил обратно потенциальному арендатору, неожиданно прикатившему деловой контакт;

- действия истца по освобождению территории склада от прежних арендаторов были неразрывно связаны с поведением ответчика, демонстрирующего твёрдость своих намерений вступить с истцом в договорные отношения в сжатые сроки в соответствии с заявленными к складу техническими требованиями.

При этом суд не счёл в качестве объективного обстоятельства прерывания переговоров отсутствие подтверждения сделки со стороны наблюдательного совета ответчика, даже несмотря на то, что истец был предупреждён о необходимости такого согласования.

В другом споре, связанном с переговорами о заключении договора аренды, суд занял позицию ответчика – потенциального арендатора[7]. В данном случае суд, принимая решения, руководствовался следующим:

- истец направил ответчику неподписанные проекты договоров, которые не являлись офертой;

- от имени ответчика переписка велась менеджером, не имеющим соответствующих должностных обязанностей и полномочий на подписание указанных договоров;

- поведение ответчика по прерыванию переговоров было обусловлено в большей степени бездействием самого истца, не предоставившего своевременно всю необходимую информацию по цене аренды и документацию об объекте договора аренды, необходимую для совершения спорной сделки;

- истец при ведении переговоров самостоятельно отказывался от них, после чего по собственной инициативе вновь вступал в переговорный процесс;

- ответчику не было предоставлено разумного времени осуществить согласование в головном офисе компании вопросов экономической эффективности будущего договора аренды и приемлемости отдельных его условий;

- ответчик отказался заключить договор аренды по причине, возникшей ещё до получения истцом права сдавать помещения в аренду;

- через непродолжительный период времени после регистрации права собственности истец, не приняв мер к урегулированию спорных условий договора, в том числе по цене, заключил договор аренды с иным лицом.

Отдельно необходимо отметить, что, по мнению суда, возведение перегородки, осуществленное до момента ввода объекта в эксплуатацию и до момента регистрации права собственности на объект недвижимости, свидетельствует об отсутствии связи между данными убытками истца и переговорами по заключению договора аренды. При этом письменного согласия на возведение перегородок ответчик не давал.

Таким образом, механизм взыскания убытков, возникших в результате недобросовестного ведения переговоров, ввиду начала его эффективного применения на практике в ближайшем будущем должен стать сдерживающим фактором от злоупотреблений со стороны недобропорядочных контрагентов. Однако, ведя переговоры, следует анализировать и собственное поведение для того, чтобы не давать поводов к применению данных законоположений по отношению к себе.

[1] Далее – Пленум ВС РФ.

[2] Далее – ГК РФ.

[3] П. 2 ст. 434.1 ГК РФ.

[4] П. 19 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24.03.2016 № 7 «О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств».

[5] П. 3 ст. 434.1 ГК РФ.

[6] П. 21 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24.03.2016 № 7 «О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств».

[7] Постановление Арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 18.01.2018 № Ф08-10035/2017 по делу № А32-41814/2016.